Лидеры «Большой семерки» признали, что пандемия вызвана развалом медицинской системы.
Пандемия коронавируса нанесла чудовищный удар по мировой экономике, обрушив ее, словно ветхий карточный домик. Падает в цене даже золото — эталон и фундамент системы существующего порядка. Глобализованное человечество внезапно оказалось разделено на закрытые друг от друга вольеры, забитые перепуганными людьми, враз позабывшими про гуманитарные ценности и высокие идеалы. И без колебаний соглашается принести в жертву жизни немощных стариков.
Все сущностные противоречия и кричащие проблемы нашей цивилизации, которые так долго скрывались под слоем гламурного макияжа, вдруг обнажились в своем настоящем виде. И оказалось, что глобализованный мир двадцать первого века очень похож на Новые Санжары — небольшое полтавское местечко, охваченное иррациональной погромной паникой. Что все в нем ведут борьбу против всех, и каждый спасается в одиночку.
Между тем, кризис только входит в полную силу — и люди пытаются осознать, что стало его причиной. Информации о COVID-19 более чем достаточно. Отсеяв шелуху сетевых мифов и наукообразных фейков, несложно понять, что коронавирус не является сам по себе какой-то невероятно новой и сверхъестественно опасной угрозой. А разрушительные последствия его распространения по планете, прежде всего, связаны с родовыми пороками социально-экономической системы, которые проявляют себя в большинстве стран мира. Причем, речь в первую очередь идет о несостоятельности системы здравоохранения, до основания подточенной «политикой экономии», которая повсеместно и последовательно проводилась в жизнь с начала неолиберальной эпохи.
«Если мы возьмём пример Испании, то увидим, что из 40 миллионов населения только у 4 миллионов в принципе будут симптомы, из которых 3,2 миллиона проведут его как тяжёлый грипп. 600 тысяч будут нуждаться в госпитализации с кислородом и 200 тысяч, вероятно, окажутся в реанимации. Проблема заключается в том, что в Испании всего между государственной и частной медициной около 200 000 коек и около 4000 коек в реанимациях. Видите проблему? Проблема не в самом заболевании, даже несмотря на ее заражаемость и смертность, а в ее эпидемиологических характеристиках, она накрывает волной почти все население за 2-3 месяца, вследствие чего происходит полный коллапс медицинской системы», — объясняет Роман Глущенко — украинский доктор, который ведет борьбу с болезнью на Пиренеях.
Все это — прямые последствия «оптимизации» медицины, внедрявшейся в жизнь с начала девяностых годов, в рамках масштабных антисоциальных реформ, которые проводились на Западе правительствами Тэтчер и Рейгана, а затем были перенесены на Восток после коллапса и распада СССР. Согласно господствующим сегодня концепциям, единственным критерием успешности медицины должна являться ее самоокупаемость и доходность. Идеологи неолиберализма видели в здравоохранении одну из разновидностей бизнеса, считая, что оно обязано приносить прибыль — а все, что существует за счет дотаций из госбюджета, во имя бескорыстной помощи людям, нужно полностью ликвидировать, беспощадно закрывая клиники и сокращая «лишних» специалистов.
Наглядным примером такой политики является печально знаменитая «реформа» Ульяны Супрун, которая предусматривала ликвидацию «нерентабельных» клиник сельской периферии, одновременно превращая докторов в предпринимателей, живущих за счет собственных пациентов. Демонизированная и.о.министра, на первый взгляд, не принесла в этот процесс каких-то особых новшеств. Она проводила в жизнь прежнюю политику своих предшественников, но делала это с пылом религиозной фундаменталистки, привнося в борьбу с наследием советского здравоохранения элемент идеологического джихада, основанного на националистическом бэкграунде украинской диаспоры.
Опираясь на поддержку международных фондов и постмайдановских украинских элит, эта американская чиновница с Бандерой на аватарке прямо называла своей задачей «декоммунизацию медицины», стараясь уничтожить все то, что было создано в Украине со времен ленинского наркома Николая Семашко — который, к слову, является автором известной брошюры «Берегись гриппа!».
Противоэпидемилогическая система, основанная на массовой подготовке медицинских и санитарных кадров, создании резервов на случай экстренных ситуаций, тотальной вакцинации населения, всеобщей профилактической работе и уничтожении социальных эпидемиологических факторов — вроде антисанитарии и нищеты — была ликвидирована за ненадобностью. Вплоть до того, что после майдана власти торжественно закрыли «затратную» и «ненужную» государственного службу санитарно-эпидемиологического контроля.
Эту разрушительную политику дополняли коррупционные схемы медицинских закупок — причем Супрун с гордостью отказывалась от более дешевых и эффективных препаратов «из-за поребрика», не желая сотрудничать с «российским агрессором» — хотя такое безумие дорого обошлось множеству страдающих без вакцин украинцев.
Геростратовские меры власти получили немедленные и драматические последствия. Украина внезапно стала глобальным очагом кори, в ней полыхает эпидемия почти изжитого в советское время туберкулеза, от которого умирают сейчас даже украинские школьники. Попавшие под сокращения врачи систематически проводят массовые митинги и пешие походы на Киев. Однако все это никаким образом не повлияло на твердокаменную позицию неолиберальных чиновников. И даже сейчас, на фоне коронавирусной истерии, правительство готовится ко второй фазе «реформы Супрун». А она предусматривает ликвидацию туберкулезных диспансеров и снизит базовые доходы врачей — заставляя их вымогать деньги у пациентов, выезжать за границу или уходить из профессии.
Коллапс «оптимизированной» медицины накладывается на общий социальный кризис украинского общества. Большинство украинских граждан занято выживанием и просто не может позволить себе уйти на продолжительный карантин — потому что это лишит их элементарных средств к существованию. А «слуги народа» — юные грантоеды, обученные сокращению «социалки» и приватизации госактивов, — не способны на компетентные действия перед лицом надвигающейся пандемии. Тем более — в условиях полураспада управленческих структур, которые критически деградировали после победы Евромайдана.
Даже сейчас, в условиях всеобщего хаоса, они заняты попытками использовать эту ситуацию в своих целях, намереваясь протащить через парламент очередной пакет непопулярных реформ — включая отмену моратория на продажу земли и рабовладельческий трудовой кодекс.
«Пандемия высветила множество простых, но забытых вещей. Для того, чтобы от пандемии умерло меньше людей, нужна массовая медицина, подготовленные и многочисленные врачи, избыток коек и аппаратов искусственного дыхания — все то, что уничтожается оптимизациями. Для того, чтобы зараза не распространялась, нужно чтобы заболевшие люди находились дома, а для этого у них должна быть постоянная работа и оплачиваемый больничный — то, что обычно приносится в жертву экономической эффективности. Для того, чтобы в условиях пандемии не рухнула экономика, нужно прямое и масштабное государственное вмешательство», — говорит историк Александр Дюков, подчеркивая социальный характер стоящей перед нами проблемы.
Сейчас это констатируют сами представители глобальных элит. Лидеры «Большой семерки» только что назвали пандемию COVID-19 «глобальным кризисом здравоохранения» и пытаются выправить ситуацию путем экстренных мер, в духе плановой экономики советского типа. Конечно, речь идет об огромных бюджетных расходах, что возмущает сторонников неолиберальной политики, которые не видят большой проблемы в гибели «лишних людей» — рассматривая их судьбы с людоедских позиций социального дарвинизма. Но многие уже понимают — попытки экономить на здравоохранении обходятся человечеству слишком дорого. И делают из этого первые выводы практического характера.
Увы, будущее Украины пока не дает оснований для сколько-нибудь оптимистического прогноза. Гегельянцы и медики знают: любой кризис — это всего лишь взрывная стадия хронического заболевания организма, который должен выйти из него излечившимся, или же умереть. Однако на горизонте не видно политических сил, которые могли бы использовать грядущую катастрофу с целью оздоровления украинского государства — сменив его губительный курс, заданный еще тридцать лет назад и получивший ускорение в результате Евромайдана.
В этой ситуации важно не впасть в уныние — ведь то, что произойдет, предопределено всей логикой деструктивного развития постсоветского общества, — но и не злорадствовать по поводу беспомощности властей — потому что вся тяжесть кризиса упадет на простых украинских граждан.
Они расплатятся за него последней копейкой — и жизнями своих близких.
Свежие комментарии